Глава 4 - о том, как тетя Петуния лечила Северуса Снейпа
-читать дальше С вас пять фунтов сорок девять центов.
Молоденькая кассирша, хрустя поданной десятифунтовой банкнотой и собственным тщательно накрахмаленным фартуком, деловито отсчитала сдачу и во все глаза уставилась на покупателя.
- Что? Мне пересчитать? – Гарри Поттер, а это, что совсем неудивительно, был именно он, нервно оглянулся и под многочисленными взглядами персонала и сторонних покупателей стал судорожно распихивать покупки по пакетам. Жизнь бок о бок с неким ветераном магической войны прекрасно способствует возникновению паранойи, и сейчас вздрагивающий от любого шума, косящий по сторонам с затравленным видом Герой являл тому живое подтверждение.
- А зачем вам столько еды? Вы ведь, кажется, один живете? – решив брать быка за рога, любопытная девица с фирменным бейджиком «Рози», любезно поддержала готовый рухнуть пакет и очаровательнейше улыбнулась во все тридцать два брекета.
Нервно сглотнув от потрясающей воображение красоты и дернув на себя свои пакеты, мистер Поттер вполне себе нелюбезно вопрос проигнорировал.
- И муки целых две пачки. Вы, наверное, готовить любите, мистер…? – давешняя кассирша решила поддержать свою товарку в почетном деле получения наинужнейшей информации.
- Он с отцом живет. Да, молодой человек? – стоявшая у кассы старушенция с гигантским пучком петрушки в корзине, лучась от собственной осведомленности, доверительно просветила многочисленную очередь за своей спиной. – Сама, сама видела, он давеча его во двор выносил. На себе выносил! А все говорят, молодежь, молодежь неблагодарная…
- Ну, что вы несете, миссис Мейсон, как вы видеть могли, когда они по Тисовой, шесть живут, там забор под два метра и ограда? - очередь, в лице молодой мамаши с громко сопящим на руках бутузом, живо включилась в обсуждение.
- А, вы миссис Смит, вообще, знать не можете, сами на Сиреневой обитаете. А мы, между прочим, соседи, да, молодой человек?
- Дамы, ну что вы спорите, какой отец? Этот молодой человек вообще в гости к Мэдисонам приехал – сам давеча видел, как он к ним в калитку входил.
- Полковник, да вы уже десять лет со своими минус десять только помехи в телевизоре видите, а этот – он вообще из Лондона.
- Нет, ну, как, как это я не видела, когда мы с ним соседи!
Увлеченно запихивая в пакет коробку с йогуртами и стараясь не прислушиваться к оголтело гудящей очереди, Гарри Поттер – в который уже раз – мысленно чертыхнулся. Вот уже полгода живя на Тисовой улице, за пределы собственного, действительно плотно огороженного двора, он выбрался в первый раз. Все, что им со Снейпом было нужно, он обычно закупал на Диагон-аллее, быстренько метнувшись по камину туда и обратно.
Какого черта, на этот раз Гарри решил, что поход в здешний магазин вызовет куда меньше пересудов, чем его появление в квартале волшебников? Да, видит Мерлин, крики газетчиков о голубой сенсации, орущий из всех окон новый хит Ведуний «Поттер-гей», да, даже появившийся в баре у Тома фирменный коктейль «Секс в подземельях Хогвартса» были меньшим злом, чем жадное и жаждущее любопытство жителей Литтл-Уингинга. Вот стоило вспомнить хотя бы о собственной тетке…
- Ну, здравствуй, Гарри.
Хотя вспоминать не стоило. Вы идиот, мистер Поттер – мысли материальны.
Печально вздохнув и нечеловеческим усилием оторвав тоскующий взор от собственных весьма потрепанных жизнью кроссовок, Гарри Поттер взял себя в руки и фальшивейшим образом выкроил на лице гримасу родственной радости.
***
- …вот как-то так, - завершил Гарри беседу по душам и махнул рукой в сторону дома. – А живу я теперь здесь. Зайдете, тетя Петуния?
Тетка молча кивнула и, расправив сухопарые плечи, направилась к двери. Гарри уныло вздохнул и с чувством пнул ближайший розовый куст.
Какого черта, его потянуло на откровенность в разговоре с нелюбимой родственницей, он и сам не знал, просто тетя так брезгливо фыркала, так печально хмурилась, так привычно смотрела на него свысока, что Герой целого магического мира снова чувствовал себя не героем, а напроказившим никчемным подкидышем, навязанным и обязанным по гроб жизни. На всем белом свете только она и Снейп воспринимали его именно так – не смотрели в рот, не твердили комплиментов, плевали на его чувства и пользовали только по мере необходимости, ибо по большому счету он был им совершенно не нужен.
Откровенно говоря, в гробу они его видали. Точнее, еще не видали, но глянули бы с удовольствием.
Редкое, ценное отношение!
Поэтому, изложив на невинный вопрос: «Как дела, Гарри?», всю свою биографию последних лет в подробностях, частностях и подтекстах, Мальчик-которого-все-заколебали искренне и с надеждой рассчитывал, что его обзовут придурком, неудачником, извращенцем, окинут презрительным взглядом и, оттолкнув с пути своего, выплюнут вслед, что точно, доподлинно знали: однажды он доиграется.
Ему всего лишь была нужна земная реальная реакция скучного строгого человека, которому на него начхать.
Но Петуния Дурсль, урожденная Эванс, умела удивлять не только Дамблдора.
Оказавшись за порогом и тщательно, с нескрываемым неодобрением осмотрев гостиную, тетка повернулась и сухо сообщила:
- Здесь совершенно отвратительный беспорядок, а цвет диванных подушек дисгармонирует с цветом гардин. Кстати, я тебе верю.
Гарри от неожиданности поперхнулся.
- Ты, - продолжала тетя Петуния, размеренно поколачивая по спине Спасителя всея Британии, - всегда был шалопаем, Гарри, неумным и неуемным бездельником, которому в жизни все слишком легко давалось… - на этом месте племянник миссис Дурсль поперхнулся повторно, - но врать ты не умел никогда. У тебя даже шрам скукоживался, когда ты врал. К тому же, если бы у меня хоть раз возникло подозрение, что тебе… - Петуния поджала губы, - нравятся лица своего пола – а можешь быть уверен, что я пристально следила за твоей нравственностью – ты бы и близко не подошел к Дадлику. Я бы не позволила тебе растлить бедного мальчика.
Гарри, который аккурат вспоминал, с каким смаком Дадли лупил и оглаживал по заднице лучшего друга Пьера, поперхнулся в третий раз.
- Одного не могу понять, - продолжала тетя, - зачем всякую шваль в дом притаскивать? Что Лили вечно с лягушками шастала и всяких нищих водила, что ты этого своего пса…
- УПСа, - закипая, поправил Гарри, - к тому же, бывшего. К тому же, он спас мне жизнь. К тому же, он любил мою мать.
Судя по выражению лица Петунии, последние два обстоятельства отнюдь не реабилитировали Снейпа в ее глазах.
- К тому же, он сильно болен, - закончил Гарри. – Я уже говорил.
- Покажи мне его, - категоричным тоном потребовала тетя Петуния. – Я немного разбираюсь в медицине, и давеча даже вылечила геморрой у миссис Фигг, за который не брался никто из местных врачей.
Поперхнуться в четвертый раз Гарри показалось плохим тоном. Дело в том, что за геморрой миссис Фигг, ввиду его совершенной надуманности престарелой ипохондричкой, не брался даже никто из специалистов Святого Мунго.
- Эээээ… - попытался потянуть время юный Избранный, - нуууу……
Миссис Дурсль решительно отодвинула племянника в сторону и правильной, как все, что она делала, обывательской рысью припустила на второй этаж.
***
«Поттер!» - взвыло у него в голове.
Гарри, с толком и расстановкой пребывающий в состоянии прострации, недовольно дернулся. В прострации было хорошо – тихо, спокойно, безлюдно…безголосно…
«Поттер, что ЭТА женщина здесь делает?! Поттер, уберите ее от меня, Поттер! Поттер…о, Мерлин, возроди Вольдеморта!».
«Мерлин велел делиться, профессор, - мысленно напомнил Гарри заветы Его. – Куда мне одному столько родственного счастья. Наслаждайтесь».
На этом телепатическая связь ученика и учителя вполне себе произвольно оборвалась. Творец этого произвола потер свой фигурный шрам, счастливо повздыхал секунд десять и, мысленно дав себе зарок сделать все, чтобы цвет диванных подушек дисгармонировал решительно со всей обстановкой, отправился на кухню пить кофе.
***
Людям, которые впервые видели Северуса Снейпа, его глаза казались бездонными. Пустыми. Черными. В основной своей массе люди сравнивали глаза Северуса Снейпа с тоннелями. Но у Петунии Дурсль было свое видения мира.
- Ужас, - заключила она, закончив осматривать неподвижное тело и устремив брезгливый взор прямо в вышеописанные глаза. – Как канализационные коллекторы.
В ответ на это замечание на дне «коллекторов» плеснулось соответствующие содержимое.
Ах, не был бы Снейп болен и обессилен…
- А я тебя помню, - сообщила Петуния, чинно усаживаясь в кресло, стоящее у кровати. – Ты – тот самый наглый мальчишка, который тогда рылся в моих вещах. Но, честное слово, сейчас это не имеет ровно никакого значения. Начнем мы с…
***
Гарри как раз мирно приканчивал вторую чашку бодрящего напитка (без сахара и молока, ибо стремление сбежать из супермаркета возобладало над намерением покупать строго по списку), коротая время за разгадыванием кроссворда в «Квиддичном обозрении». Он застрял на фамилии ловца «Пушек» за 1975 год, потому что это определенно Льюис… но если это – Льюис, то в «бладжере» два «л» и ни одного «р»; с другой стороны, фамилия человека вряд ли может состоять из одних согласных, не так ли? А если учесть название прутьев метлы, обработанных особой полиролью, каковое представляет из себя сочетание…
В общем, мысли Золотого мальчика текли медленно и беззаботно. В основном потому, что наверху уже десять минут царила блаженная тишина, а главное, никто не орал в его голове ни «Поттер, ко мне!», ни «Подать пирог с почками, и немедленно».
Уютные, бесценные мгновения! Мгновения, которые…
«Поттер!!!»
…закончились безвозвратно через десять минут и тридцать с четвертью секунд.
Немного, скажете вы.
Но много ли нужно для счастья?..
***
Голос вопил так истошно, и звучал в нем такой первобытный ужас Лонгботтома перед ножом для нарезки зелий, что Гарри опрокинул на себя чашку, взвыл в свою очередь тоже, заляпал кроссворд, свалился со стула и неровными прыжками, припадая к земле (простите, к полу), помчался на второй этаж, ибо голову его просто разрывало возмущением Снейпа.
Поднявшись, он ожидал обнаружить профессора по меньшей мере трепанированным заживо, а по большей – четвертованным.
Кстати, этот вариант обладал своими безусловными, хоть и своеобразными, преимуществами.
Однако Снейп, вопреки наде… опасениям народного Героя, был жив и явно в некоторой степени здоров. Потому что мертвый человек не может шевелить членами.
Из членов у Снейпа шевелился только один отросток, и нет – не тот, о котором вы подумали, а средний палец правой руки. Оный палец, дрожа, поднимался вверх, медленно и неукротимо, пока не застыл в известной и всеми любимой позиции.
Перст указующий был направлен на тетю Петунию.
Тетя Петуния увлеченно считала что-то на клочке бумаги.
Глаза Снейпа метали молнии и прочие явления естественного электромагнетизма в миниатюре.
Кстати – к слову, хотя вас это, конечно, не заинтересует – профессор был абсолютно и вопиюще обнажен.
- Гарри, - улыбнулась Петуния, подняв ясный взор на нелюбимого племянника. – Как раз собиралась тебя позвать. Я знаю, как его вылечить!
- Как? – едва выговорил Гарри, сползая по косяку двери в неудержимом приступе смеха.
- Организм Северуса, - профессор поморщился, - изрядно ослаблен. Сначала я думала о радикальных мерах. Знаешь, я как-то смотрела передачу о хилерах – ну ничего сложного! Раздвигаешь ткани руками, достаешь печень…
«Ее мозг непробиваем, Поттер, - мысленно простонал Снейп, - немедленно уберите ее от меня, или я за себя не отвечаю!»
- Так вот, - продолжала Петуния, не обращая внимания на молчаливого страдальца на кровати, - твой.. друг нуждается в постоянном внимании, Гарри. И опеке! Выздоровление пошло бы быстрее, если б ты постоянно его стимулировал всеми возможными способами.
- Не собираюсь я его стимулировать! – испугался Гарри. – Тетя, мы же это обсуждали!
- Интересная у тебя направленность мыслей, - задумчиво пробормотала Петуния, - подсознательная фиксация… над этим тоже надо поработать. Но потом. Сначала – Северус. Закаливание – это лишь начало. Свежий воздух позволит его коже дышать, потребляя необходимые минеральные вещества…
«Поттер, накройте меня, вы что – извращенец?»
- …и обтирания тоже необходимы. Кроме того, укрепляющие ванны. Контрастный душ, массаж всего тела жесткой щеткой для возвращения чувствительности. Да, начнем с очистительных процедур, - оживилась Петуния, - я тут небольшой график составляю…
Гарри был продемонстрирован лист бумаги, целиком покрытый убористым бисерным почерком.
- А что такое уринотерапия, тетя? – спросил он осторожно.
- Весьма, весьма интересная методика. Уж ваши колдуны про нее слыхом не слыхивали. Но не будем забегать вперед.
«Я слышал, я! Поттер, ей место в Святого Мунго!»
«Это вам место в Мунго, - обиделся Гарри, - а тетя совершенно здорова! Дайте же дослушать»
- Клизмы. И диета. Фигура у него отвратительная, ты что – моришь несчастного голодом? Впрочем, лечебное голодание тоже нельзя сбрасывать со счетов; сырая морковь и снятое молоко как нельзя лучше подойдут для обновления крови…
Снейп бледнел, Гарри краснел, а Петуния увлеченно живописала, как легко и быстро она поставит на ноги неизлечимо больного. Было видно, что в тетушке Гарри погиб врач-диагност; причем погиб он окончательно и бесповоротно, скорее всего, еще до ее рождения. Недомогание Снейпа было классифицировано Петунией так заковыристо, что Гарри не смог понять смысла ею сказанного. Зато сам Снейп – понял, и орал долго и со вкусом: оказывается, пожилая дама решила, что Северус страдает пролежнями, возникшими вследствие ремиссии хронического сифилиса, помноженного на зашлакованность кишечника и общую отечность организма.
«У меня нет сифилиса, что за сумасшедший дом! – скрипел Снейп в голове у несчастного гриффиндорца. – Я вообще уже лет десять как… но это вас не касается, и никакой зашлакованности…»
- Гарри, у него все в порядке со зрением? – озаботилась Петуния. – Он так странно моргает. И глаза блестят. Видимо, температура. Надо сбивать! – женщина решительно поднялась с кресла. – Поможешь мне или…
- Что? Где? Температура? – с готовностью вопросил Гарри, вскакивая. – Слушайте, тетя не волнуйтесь. Я знаю одно заклинание…
- Мне требуется лишь одно заклинание, - с отвращением выговорила миссис Дурсль, - вы же умеете перемещать тела? Он слишком тяжелый. Перенеси его в ванную комнату.
Безмолвствующий зельевар был оттранспортирован до пункта назначения и уложен в пустую ванну.
«Поттер, вы совсем сдвинулись? – в отчаянии подумал Снейп. – Вы что, не понимаете, что однажды я выздоровею, даже вопреки этой ненормальной?»
«Мне интересно, что она сделает» - честно ответил Гарри.
Все-таки Шляпа хотела отправить его в Слизерин, и он был единственным ныне живущим бывшим змееустом и дальним-предальним родичем старика Салазара, а в мозгах у него долгое время обитал Вольдеморт.
Возможно, это послужит оправданием тому, что Гарри молча и даже с большим вдохновением на физиономии следил, как Петуния хлопотливо достала мочалку и выстроила на бортике ванны рядок флакончиков с шампунями, бальзамами, гелями для душа и прочими маггловскими штучками, которые Золотой мальчик по приезду в этот дом закупил оптом и с тех пор почти не израсходовал. Просто флакончики были такие разноцветненькие и так вкусно пахли…
Возможно, вы даже простите Гарри за то, – ведь у него было тяжелое детство, не забывайте, – что он равнодушно отреагировал на включение тетей воды.
И мы искренне надеемся, что среди наших читателей найдутся сердобольные люди – чулан, не сбрасывайте его со счетов! – и люди эти не кинут в Героя всея Британии камень за спокойствие, с коим он (Гарри, а не камень) наблюдал за взметнувшимися в дирижерском жесте руками тети.
И опустившимися.
«Моя голова – моя личная собственность, Поттер! О холодной воде я уже молчу!» - надрывался Снейп, но вопль его был гласом вопиющего в пустыне.
Ибо Гарри Поттер тихо и радостно наслаждался происходящим примерно минуты три, а затем аккуратно притворил за собой дверь.
- Заходи через часик, Гарри! – крикнула Петуния. – Я как раз закончу!
Всегда можно купить новое «Квиддичное обозрение», не так ли?
А вот зрелище Снейпа, смаргивающего мыло и прожигающего его мрачным, не сулящим ничего хорошего взглядом – одинокая голова, торчащая из облака пены – это то, что остается с вами навечно.